Монтана

Монтана
Режиссер Александр Атанесян
В ролях Олег Тактаров, Скарлетт МакАлистер, Нолан Гоулд, Игорь Миркурбанов, Игорь Жижикин
Россия, 2007, 90 мин.

Коля (Тактаров, многократный чемпион мира по боям без правил) и Витя (Миркурбанов) росли в детдоме и мечтали о жизни в горах Монтаны — увидели как-то по телеку. Потом Коля сел по малолетней глупости. Потом вышел — Витя предложил дело, надо было только банк ограбить: Коля сел еще раз, а Витя как-то поднялся. Когда Коля еще раз вышел, Витя отправил друга и партнера в Штаты (не в Монтану, правда, а в Калифорнию) поработать киллером, а других партнеров попросил сделать так, чтобы Коля не вернулся.

Сначала о хорошем: Олег Тактаров — хороший. Грузный, со щенячьими глазами и пудовыми кулаками, немногословный (по-английски говорит значительно хуже Данилы Багрова, то есть вообще не говорит) и хозяйственный. Все остальное, скажем сразу и прямо, плохо или очень плохо. До выхода фильма казалось, что от сравнения с «Братом-2» никуда не деться — отнюдь, сравнение просто не имеет смысла. Говорить о кино в случае «Монтаны» нет повода. Лучше поговорить о России.

Вот едут в машине бандит, который слушает шансон, и бандит (Жижикин), который сознательно позабыл русский язык (к тому же немного кубинец). Второй умоляет первого поставить классический рок. Первый заводит речь о «струнах души, которые трогает родная музыка». Симпатии Атанесяна вроде как должны быть на стороне первого. Атанесян даже говорил, что снял фильм-шансон, и вообще любит про струны души. Но почему-то менее неприятным выходит «западник». Не по идейным соображениям даже, а чисто физиогномически. Впрочем, поделить героев на своих и чужих вообще не получается. Чужие — туповаты. Свои — просто никакие. Тактаров единственный похож на человека, вследствие чего большую часть времени мается, периодически меняя выражение лица с неловкого недоумения на искреннюю неприязнь и обратно. Выглядит очень адекватно. Чужим ничего не объяснишь, потому что по-русски не понимают и только твердят, как заклинание, «Crazy russian! Crazy russians!». С как бы своими вообще разговаривать не о чем.

Когда Коля дозревает до ответа на реакционную мантру про сумасшедших русских, ничего кроме как «Россия — это... Россия» сформулировать ему не удается. Тавтология? Не обязательно. Кино — искусство визуальное, может бить логику наглядностью. Так что это за Россия такая, остающаяся невыразимой в многоточии, в дословном бытии Коли «Монтаны»? В многоточии вырисовывается, простите за банальность, медведь. Может задрать, но на вид добрый. Встретят заботой и лаской — успокаивается, раззадорят — наглядно звереет и уже не кажется таким симпатичным. Окружающую действительность воспринимает на уровне «ну горы и горы». Снежные пики Монтаны, смонтированные поверх калифорнийских холмов, при таком раскладе можно было бы даже объявить не экономией бюджета, а режиссерской задумкой: мир окружающий — та же картинка, меняй ее не меняй. К России, однако, это тоже отношения не имеет, если рассудить здраво. Медведь он и в Калифорнии медведь, и в Монтане. Тактаров мог с тем же успехом говорить со всеми на суахили, или вовсе мычать Герасимом. Он здесь не русский, он и правда пришел ниоткуда. И это не ему упрек. В другом фильме он бы стал нашим Джоном Рэмбо.